Бенасерраф (Benacerraf) Барухрод (20.08.1920, Каракас), венесуэльско-американский генетик. В 1925 семья Бенасеррафа переехала в Париж, где оставалась до 1939 – начала второй мировой войны. После этого семья вернулась в Венесуэлу, а через год переехала в Нью-Йорк. Здесь Бенасерраф завершил образование. В 1943 он стал американским гражданином. Два года спустя он получил медицинский диплом и звание старшего лейтенанта медицинской службы американских вооруженных сил. Поскольку Бенасерраф в детстве страдал бронхиальной астмой, его интересовали механизмы иммунной гиперчувствительности, то есть ненормальной реакции организма на инородные агенты. В 1948 он начал изучать механизмы аллергии. В следующем году он принял приглашение работать в парижском госпитале Бруссе, где продолжил иммунохимические исследования.

Несмотря на то, что работы Бенасеррафа по изучению функций лейкоцитов были плодотворными, он не смог получить собственную лабораторию во Франции, необходимую для дальнейшего научного роста. Бенасерраф считал, что положение иностранного учёного препятствует продвижению в европейских научных кругах, и поэтому, получив приглашение от Л. Томаса, в 1956 вернулся в Соединённые Штаты и стал ассистент-профессором патологии в медицинской школе Нью-Йоркского университета. Здесь он оборудовал собственную лабораторию и вновь приступил к исследованиям механизмов гиперчувствительности. В 1960 он стал профессором патологии.

В Нью-Йоркском университете Бенасерраф сосредоточил усилия на изучении клеток, участвующих в иммунных ответах. В начале 60-х он работал с Дж. М. Эдельманом, изучавшим структуру антител, образуемых иммунной системой в ответ на внедрение антигенов, и обнаружил, что способность реагировать на определённые антитела определена генетически. Он назвал соответствующие гены IR-генами (от Immuneresponse – иммунный ответ). В 1968 Бенасерраф и некоторые из его сотрудников перешли в Национальный институт здравоохранения, где Бенасерраф получил должность заведующего лабораторией иммунологии.

В 1970 Бенасерраф занял одновременно должности профессора сравнительной физиологии и заведующего кафедрой патологии Гарвардской медицинской школы. Два года спустя он со своими коллегами из Гарварда независимо от группы Д. Шреффлера, работавшей по сходной тематике, обнаружил рестрикцию, зависящую от IR-локуса, – явление, касающееся функции двух типов лимфоцитов – В- и T-клеток.

Вскоре стало ясно, что хотя белки, кодируемые IR-генами и трансплантационными генами, с точки зрения химического строения различаются, их функции тесно связаны. И те, и другие можно считать продуктами комплекса МНС (Major Histocompatibility Complex). Продукты трансплантационных генов, обнаруженные на поверхности большинства клеток организма, называются сегодня молекулами класса I, а продукты IR-генов, входящие в состав иммунной системы, – молекулами МНС класса II.

«Эволюционная роль [МНС] рестрикции, – писал Бенасерраф, – а также значение антигенов МНС становятся ясными, если рассматривать иммунные реакции T-клеток как механизмы, отвечающие прежде всего за распознавание «своего» и «чужого» вещества на поверхности клеток. T-клетки должны определить, что та или иная клетка становится злокачественно перерождённой или заражённой вирусом и что, следовательно, её необходимо уничтожить». Он предположил, что продукты МНС класса I в поражённых клетках по тем или иным причинам изменяются, и T-клетки специализируются на распознавании малейших таких изменений, в частности, при комбинации нормальных молекул класса I организма с опухолевыми или вирусными антигенами.

Бенасерраф выдвинул гипотезу, согласно которой это явление может объяснить, почему инородные органы при пересадке так быстро отторгаются. Дело в том, что T-клетки реципиента реагируют на антигены класса I MHC донора (в норме слегка отличающиеся от антигенов реципиента), уничтожая несущие их клетки так же, как они уничтожают клетки, антигены класса I которых изменены в результате вирусного заражения или опухолевого перерождения.

Способность T-клеток регулировать активность B-клеток, как и распознавание T-клетками поражённых клеток, зависит от узнавания ими малейших изменений продуктов MHC. Считается, что B-клетки информируют T-клетки о том, с каким антигеном будут реагировать вырабатываемые ими антитела, «представляя» этот антиген вместе с молекулой класса II. Исходя из роли этих продуктов IR-генов (у человека – антигены HLA-D) во взаимодействиях между Т- и B-клетками, можно предположить, каково участие IR-генов в иммунных ответах. Если у человека нет Т-клеток, распознающих определённую комбинацию HLA-D и антигена, то этот антиген будет для него «невидимым» и иммунной реакции не произойдет.

Все большее признание важнейшей роли МНС в иммунных реакциях стало причиной присуждения в 1980 Бенасеррафу, Снеллу и Доссе Нобелевской премии по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся генетически определённых структур на клеточной поверхности, регулирующих иммунные реакции». В поздравительной речи исследователь из Каролинского института Дж. Клейн сказал, что Бенасерраф, Доссе и Снелл «смогли перевести на первый взгляд сугубо специальное фундаментальное исследование на инбредных мышах в область, касающуюся важнейшей биологической системы, которая играет первостепенную роль в изучении механизмов распознавания клеток, иммунных реакций и отторжения трансплантата». В настоящее время Бенасерраф работает в Гарварде и продолжает исследовать генетику и биохимию МНС и его роль в деятельности T-клеток.

Бенасерраф удостоен премии Ребби Шаи Шакнаи за исследования в области иммунологии и рака Еврейского университета в Иерусалиме (1974) и мемориальной премии Дакетта Джонса, присуждаемой Фондом Хелен Хэй Уитни (1976), а также почётной степени Женевского университета. Он был помощником редактора «Американского журнала патологии» («American Journal of Pathology») и «Журнала экспериментальной медицины» («Journal of Experimental Medicine»), а также членом совета руководителей Вейцмановского института, советником Всемирной организации здравоохранения и президентом Института рака Сиднея Фарбера.